_..._

@темы: Демотивация

---

_мир или меч?_

Воинствующие атеисты (и не только они) любят составлять списки Евангельских цитат, которые, по их мнению, противоречат друг другу. В таких списках - хотя они и продиктованы непониманием и враждебностью - есть и некоторая польза. Они побуждают задуматься над смыслом Писания, над тем, что нам хочет сказать Господь. Одно из таких "противоречий" - слова Господа о мире и мече.

Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается (Ин 14:27).

Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч (Мф 10:34)

Так мир или меч принес Господь Иисус на землю? Чтобы понять это, нам понадобится разобраться в том, о каком мире и о каком мече идет речь.

Люди - сколько себя помнят - всегда провозглашали ценность мира. Римские императоры провозглашали, что их власть принесла их подданным мир, pax Romana, основанный на справедливых законах; "Миру - мир!" возвещали огромные плакаты в советскую эпоху. Однако вся история человечества - это история войн и конфликтов, и, включив телевизор, вы обязательно услышите о том, что где-то опять идет война. Государства воюют между собой, партии сражаются в гражданских войнах, а банды делят сферы влияния. Даже там, где не грохочут выстрелы и не льется кровь, нет мира: конкуренты стараются разорить друг друга, коллеги занимаются подсиживанием и даже в семьях близкие люди скандалят между собой.

Некоторые философы - к счастью, немногие - говорили, что война является естественным состоянием человека, что животная борьба за существование продолжается во взаимоотношениях рас, народов и отдельных личностей. Однако, с точки зрения большинства людей, такое положение дел является глубоко недолжным. В человеческой природе есть какая-то странность: люди понимают, что ведут себя неправильно, и при этом каким-то непреодолимым образом продолжают себя так вести. Люди мечтают о мире - и без конца воюют; жаждут любви - и ненавидят друг друга; возмущаются обманом - и без конца лгут.

Церковь объясняет этот разрыв между тем, что мы сами сознаем как должное, и тем, как мы поступаем, первородным грехом. Мы созданы для мира, но через грех впали в состояние постоянной войны. Мы стали врагами Богу, друг другу, мирозданию и самим себе.

Блаженный Августин говорит, обращаясь к Богу: "Ты создал нас для Себя, и мятется сердце наше, пока не успокоится в Тебе". Грех заявляет, что мы принадлежим кому-то другому. Иногда люди говорят, что принадлежат самим себе. "Это моя жизнь", - говорит мужчина перед тем, как бросить семью. "это мое тело", - говорит женщина перед тем, как умертвить своего ребенка. Иногда люди полагают, что принадлежат каким-то политическим лидерам, и готовы отдать жизнь за кого-то вроде Сталина или Гитлера; иногда - что их жизнь принадлежит какому-нибудь великому и справедливому делу: мировой революции, или национальному возрождению, или чему-то еще. Но мы не создали сами себя; мы также не являемся творениями политических вождей или великих идей. Мы созданы Богом, и только Он имеет на нас законное право.

Пока мы посвящаем свою жизнь кому-то или чему-то другому, будь то наши эгоистические желания или очередная борьба за счастье всего человечества, мы находимся в трагическом разладе с реальностью. Мы находимся в состоянии упорного мятежа, который оборачивается бесконечной войной всех со всеми.

В европейских языках слово "мир" означает "отсутствие войны"; но семитское слово "шолом", которое, очевидно, произнес Спаситель, значит больше - не столько отсутствие конфликтов и смуты, сколько присутствие Божьего благословения, полнота жизни, духовное благополучие. Спаситель говорит: не так, как мир дает - то духовное здоровье и целостность, которые дает он, не рухнут ни от экономического кризиса, ни даже от самой смерти. Но в русском переводе в этом стихе возникает малопонятная омонимия - "мир", который дает Спаситель, не таков, который дает "мир" сей. При старой орфографии недоразумений не возникало, потому что эти слова писались по-разному: мир сей назывался "мiр". Какой же мiр имеется в виду? В греческом тексте Евангелия стоит слово "космос", которое вошло в наш язык в значении "вселенная", но в тексте Нового Завета оно часто означает систему ценностей и отношений, построенных на игнорировании или отвержении Бога. Этот мир характеризуется, по словам святого апостола Иоанна, похотью плоти, похотью очей и гордостью житейской (1?Ин 2:16). Это мир, который руководствуется стремлением к удовольствиям ("похотью плоти"), стремлением к обладанию вещами ("похотью очей", как об этом говорят - "глаза завидущие") и стремлением к престижу ("гордостью житейской"). Это мир отчаянной гонки за ненужным, мир, который истерзает вас и оставит ни с чем. "Мир сей" есть мир бесконечной войны, поскольку жажду удовольствий, вещей и престижа невозможно насытить, а пытаются насытить ее всегда за счет кого-то проигравшего.

Как говорит апостол Иаков, не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак 4:4). В свете этого и становятся понятны слова Спасителя о мече. Господь говорит здесь на языке Священного Писания, на языке, хорошо знакомом Его слушателям, где меч выступает как символ разделения, резкой, острой грани, по отношению к которой можно быть либо по эту, либо по ту сторону. Пока мы живем "по стихиям мира", мы неизбежно оказываемся враждебны нашему Создателю; мы так же неизбежно оказываемся враждебны друг другу и самим себе. Невозможно следовать "похоти плоти, похоти очей и гордости житейской", не нарушая заповедей Божиих и не притесняя своих ближних. Поэтому мы призваны отказаться от ценностей и устремлений "суетного света" и приобрести нечто бесконечно более ценное - мир (греч. "ирини") с Богом, мир, который дает нам Христос.

Нигде разорванность падшего человека не проявляется так остро, как в отношениях с нашим Создателем. С одной стороны, люди хотят верить и надеяться на Бога; с другой - относятся к Богу со страхом и ненавистью. Этот страх особенно остро проявляется у воинствующих атеистов; когда они говорят, что Бог Библии не более реален, чем боги, скажем, скандинавской мифологии, они явно лукавят. Острое желание уверить себя и других, что Бога христианской веры не существует, не идет ни в какое сравнение с тем спокойным безразличием, с которым относятся к языческим мифам. Среди атеистических лекторов советских времен ходила характерная шутка: "Если Бога нет - то слава Богу, если Он есть - то не дай Бог!". Однако страх по отношению к Богу, стремление держаться от Него подальше присущи не только воинствующим богоборцам. Этот страх имеет основания: мы грешники и у нас есть причины страшиться суда Божия. Чем больше совесть тревожит человека, тем яростнее он противится Богу, не ожидая от Него ничего, кроме осуждения. Но на Тайной Вечери Спаситель произносит слова, которые с тех пор повторяются на каждой Литургии - сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф 26:28). Наши грехи искуплены; как только мы исповедуем их перед Богом, мы обретем полное прощение. Нет ничего глупее, чем упираться в нераскаянии - как говорит тот же святой, "ну что за труд сказать тебе "я согрешил"?". Евангелие свидетельствует о Боге, который стал человеком - одним из нас, во всем подобным нам, кроме греха. Господь Иисус, в отличие от нас, чужд мятежа; Он пребывает в совершенном послушании Отцу - послушании до смерти, и смерти крестной. Там, где мы яростно настаиваем на своем, Он отказывается от Своего; там, где мы ищем утвердить себя, Он уничижает Себя до смерти; там, где мы заявляем "да будет наша воля", Он смиренно говорит Отцу, восходя на Крест - "не как Я хочу, но как Ты". В глухой стене человеческого мятежа Он отворяет дверь к Отцу - Он сам и становится этой Дверью.

Христос научает нас миру с другими людьми. Мы живем в мире, переполненном враждебностью; очень часто эта враждебность выдает себя за некую ценность, за что-то обязательное. Коммунисты требовали ненавидеть классовых врагов, воинствующие националисты всех наций требуют ненавидеть врагов национальных, иногда враждебность к кому-то - обязательный знак принадлежности к "своим". Но о Христе сказано, что Он пришел спасти всех людей; Он ищет не уничтожить, а спасти тех, кто враждебен Ему; чем больше мы возрастаем в познании Его, тем труднее нам питать враждебность к другим людям.

Мир, который Он дает, означает прекращение вражды человека по отношению к самому себе, потому что худший враг, который есть у грешника, - это он сам. Люди бывают исключительно жестоки и безжалостны к себе, безо всякой милости разрушая свою жизнь. Это бывает очевидно, когда речь идет о наркотиках, алкоголе, явно асоциальном образе жизни. Это бывает не так заметно, когда люди просто отдают свою жизнь чему-то пустому в погоне за тем, что не может принести плода в вечности. Иногда люди мучительно карабкаются по лестнице "успеха" только затем, чтобы на самом верху обнаружить, что она приставлена не к той стене. Но самый ужасный вред, который люди могут причинить (и причиняют) себе, - это пройти мимо вечного спасения, прожить жизнь и закончить ее так, будто за ней ничего нет. Христос изменяет направление нашей жизни, и мы сворачиваем с пути саморазрушения на путь спасения.

Христос приносит нам прощение и мир с Богом. Мы можем возвратиться домой, признать, что мы не принадлежим самим себе или кому-то еще - мы принадлежим Богу, который сотворил и искупил нас. Мы капитулируем, сдаемся на милость Божию. Страшная война, истерзавшая человечество, для нас окончена. Мы освобождаемся от ложных ценностей, за которые люди готовы убивать и умирать, от окружения, которое навязывает нам ложные цели. И окружающий мир, и наша собственная греховность еще будет сталкивать нас на пути противления, поэтому жизнь христианина есть непрестанное покаяние - но за всем эти для христианина стоит реальность того мира, который дает Спаситель. Меч... который есть слово Божие (Еф 6:17), отсекает нас от бесконечной смуты мира сего, чтобы ввести нас в мир Христов. Как говорит Апостол, и да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны (Кол 3:15).

(с) Сергей Худиев

@темы: Христианство, Апологетика, Бог, Грехи, Этика, Библия, Иисус Христос

---

_о любви_

Любовь жлоба

Ценности любви и семейного счастья в былые времена существовали в формате награды за успешные усилия на поприще других, «неэгоистических» ценностей - чести, борьбы за освобождение человечества, истины и проч. Выводить их на первый план было не принято и даже зазорно: предпочтя любовь чести, персонаж вряд ли сподобился бы уважения общества. Достойный человек стеснялся направлять свои помыслы и мечты исключительно на поиски личного счастья, в результате чего (поскольку устоять перед естеством трудно) получал от него гораздо больше наслаждения, нежели если бы был законченным гедонистом.

Но пришла пора эмансипации всего от всего. Восстание масс и бунт потребностей. Подобно глупому ребенку, который полагает, что если каждый день станет днем рождения, то ощущение праздника с легкостью распространится на все дни, обыватель пожелал долее не сдерживать потребность «счастья». То, что было наградой, украшением жизни, стало главным ее содержанием. «Нет ничего выше любви» - это уже классика. Обыватель счел, что отсутствие в должной мере удовлетворения личных потребностей связано с давлением на них общественных «устоев». Казалось, что достаточно ее (личную жизнь) раскрепостить, освободить от спуда ложных ценностей, как человек обретет желанное счастье. Вместо узкой щели для любви выставили огромные сачки. Заполнить которые, понятно, оказалось гораздо сложнее. Отсюда – господствующий в культуре дискурс неудовлетворенности в любви.

Смысл старых любовных историй в том, что любовное чувство возникало вне зависимости от намерений субъектов (и даже вопреки им). Персонажи самых известных текстов не ищут и не ждут любви (!). Они сражаются на войне, увлекаются спасением души, смиренно готовят себя к отречению в монастыре или к устроенному родителями браку, и вдруг появляется любовь и путает все карты. Читатель старинного любовного романа трепетал над нехитрой любовной побасенкой (и именно оттого она не была нехитрой побасенкой), потому что ситуация любви казалась ему неожиданной, неправильной, из ряда вон выходящей. Любовь перечеркивалась, исключалась внутренней цензурой человека. Поэтому история Ромео и Джульетты воспринималась как действительно «свежий», неожиданный сюжет. Ну кто бы мог подумать – они полюбили друг друга и погибли от любви!

Сегодня повсеместно звучат сожаления по поводу гибели/опошления/истощения любовных сюжетов. На самом деле сюжет-то только один, и его опошление связано с изменением отношения к нему публики. Раньше в него не верили. Теперь в него не просто искренне верят, но почитают главной и чуть ли не единственной мотивацией искусства. Он утратил парадоксальность. Подлинная интрига любовной истории состоит (состояла) не в том, обретут друг друга влюбленные или нет. Исторически интрига была шире – есть любовь или нет, имеет ли она право на существование или нет. И читатель искренне сомневался в ответе! Поскольку теперь ответ на этот вопрос дан и устраивает всех, то говорить действительно стало не о чем. Даже если некий наивный режиссер попытается изобразить «нежданность» появления в кадре любви, натасканный зритель сразу чувствует фальшь такого маневра. Вот-вот, сейчас у них начнется! Он - юноша, она - девушка: что им еще остается? А поскольку искусство само себя кастрировало, отказавшись во имя любви от «устоев», то в поисках свежих ходов оно обречено лукавить: а давайте-ка сделаем вид, что мы не знаем, о чем на самом деле эта книга/фильм! Может быть сколько угодно приличных поводов для искусства, но даже самые утонченные из них (ну хоть «Альфавиль» Годара или «Мы» Замятина) скрывают под фиговым листком безразличия все ту же печальную истину (которая почему-то считается успехом): «Все книги на самом деле повествуют о любви». Верх оригинальности – когда модернистский герой обнаруживает неспособность отдаться этому великому чувству. Но статус любви как мерила всех вещей от этого не меняется и альтернативных мотиваций не возникает. Или любовь, или нелюбовь. Искусство запнулось.

Однако почему среди прочих духовных практик человек предпочел именно любовь? Почему жадно желает присвоить описанные авторами-оригиналами девиантные случаи? Потому что они обещают заманчиво легкий способ ощутить душевное сверхудовольствие – без трудов, напряжения и самоограничений. Есть один индивид как таковой, есть другой индивид как таковой, и вот между ними совершенно без усилий с их стороны возникает нечто, что дарует обоим ощущение неземной благости. Всего остального приходится добиваться, любовь же дается задарма. Любовная традиция, особенно современная, всячески подчеркивает, что полюбить можно вне зависимости от душевных качеств объекта. То бишь, даже если вы мерзавец, вы тем не менее вправе (и должны) рассчитывать на любовь. (Кстати, классические влюбленные проделывали не в пример больше работы. Они должны были прежде всего сделаться незаурядными людьми. Любовь трактовалась как свойство только прекрасной души). К тому же, любовь – это возможность без трудов поставить галочку в графе «не хлебом единым».

В обществе сложилась целая система пустых изнутри любовных норм. В таком-то возрасте положено начать мечтать о любви, в таком-то обрести первый предмет, чувствуя при этом то-то и то-то. Любовное чувство превращается в подобие этикета. Принято ходить в кино не одному. Принято иметь кого-то, кому можно дарить подарки 8 марта, 23 февраля и, конечно, в Валентинов день. Не говоря уж про «любовную индустрию», которая этот маскарад дополнительно подстегивает. Не только открытки с сердечками стимулируют любовное потребление, но и романтические свечки за столиками в кафе, перед трепетным пламенем которых не быть «влюбленной парой» даже как-то неприлично. Кажется, что публика в массовом порядке воспроизводит несколько единичных экстраординарных ситуаций, бывших когда-то с кем-то. Наиболее гротескный пример – свадебный ритуал в ЗАГСе, когда молодожены обязаны в стилизованном виде изобразить переполняющее их чувство. Но чуда нет как нет. Во-первых, исходя из определения оного. Во-вторых, исходя из нашей заурядности: мечтая испытать шекспировские страсти, мы, однако, не считаем нужным становиться равными шекспировским героям.

Так называемые семейные ценности – это тоже форма без содержания. Если исключить банальный инстинкт воспроизводства (списать все на него обыватель наверняка не согласится, ибо считает себя выше), то ценность воспитания потомства состоит в возможности привить ему те качества, которые особенно почитаются в обществе. Например, воспитать человека достойного, смелого, честного, благородного, доброго и т.п. Но спросите среднестатистического родителя, чего бы он пожелал своему ребенку. Благородства? Чести? Он ухмыльнется, услышав такие слова. И с нескрываемой гордостью и пафосом ответствует вам: «Все это ерунда. По мне главное, чтобы пацан (дочка) был счастливым». Выходит, эти родители воспроизводят такое же, как и они сами, беспринципное и душевно ленивое существо, которое так же будет считать главным успехом на ниве духовной жизни «личное счастье». Вы заметили, что наличие любви, равно как и наличие семьи, в известной мере есть индульгенция от грехов? «А ведь при этом он любящий муж и отец!» - часто говорят о мерзавцах, искренне умиляясь столь чудесному сочетанию добра и зла. Собственнические чувства к самке и детенышам почему-то принято рифмовать с добром, которое еще не совсем утрачено, стало быть, нашим павшим персонажем… На самом деле наличие у мерзавца семьи и самки следует расценивать не как смягчающее, но как отягчающее обстоятельство. Будучи универсальным «искуплением», они помогают ему оправдывать перед самим собой антиобщественные поступки, совершенные в том числе против чужих самок и детенышей. У преступника-семьянина, стало быть, руки развязаны в большей степени, чем у одинокого.

«Влюбленный» и «хороший семьянин» за неимением более высоких требований к личности стали синонимами наивысших моральных качеств. У нас принято уважать себя просто за то, что мы являемся отцом либо матерью. Даже если мелки, злобны, тупы. Любой жлоб уверен, что в глубине души – он добрый и «глубоко ранимый человек», раз способен желать женщину. Все считают себя идеальными – ведь основные критерии достижения идеала вроде бы выполнены: Саша любит Машу, у них подрастают сын и дочка. Обыватель искренне считает свой эгоизм столь же значимым творческим актом, что и создание великих литературных произведений. Да что там Вольтер! Гораздо важнее «просто быть счастливым». Это подается как величайшее открытие, как венец всех творческих потуг всех веков.

В заключение хочу поделиться универсальным утешением для всех, кто тщетно ожидает обещанного литературой бесплатного блаженства. Если с кем-нибудь приключилась такая оказия, не печальтесь: есть куда более трудные, но и более верные способы достижения счастья. Вам говорили, что любовь – это самое главное в жизни? Но ведь это то же самое, что считать главным в жизни найти клад. 99% публики гарантированно остаются не у дел. Считать, что человек рожден для любви – значит здорово его унизить. Он рожден для самосовершенствования, для познания, для творчества, для поисков добра и для борьбы со злом. Человек в самом деле должен считать что-то (и многое!) выше любви. И тогда, вполне возможно, она сверх меры заполнит те узкие рамки, которые для нее оставлены.

(с) Екатерина Тошина

@темы: Этика, Любовь

---

_еноты_

@темы: Еноты, Видео, Животные

---

_так-то!_

xxx: Говорила с мамой на тему что "бога нет" и параллельно переодевалась. Закончила свою мысль фразой "И вообще, если бы он существовал, давно бы поразил меня молнией!" и тут же прищемила кожу молнией на кофте о_О пора пересмотреть свои взгляды на религию..

@темы: bash.org.ru

---

_так-то!_

xxx: народ, как вы относитесь к готам?
yyy: нормально
zzz: отлично! это были прекрасные воины и наездники, от них пала римская империя
xxx: та просто интересно, мне например их прикид нравится
zzz: да, прикид у них был клевый. как у всех катафрактариев. не то что эти римские гомики в юбках - собственно, готы эту эпоху метросексуалов и завершили. честь им и хвала
yyy: xxx: ничего, но некоторые боятся...
zzz: немудрено бояться тяжелой конницы!
xxx: yyy: та не, ну я не гот, вы не подумайте
yyy: xxx: неужели быть готом сейчас стыдно?
zzz: после того как их разбили византийцы - наверное немного стыдно, да

@темы: bash.org.ru

---

_так-то!_

Д: Я нашла у тебя на рабочем столе файл sin.txt!
П: Ну и что?
Д: sin это грех по английски! Там куча каких то чисел! Ты что, шифруешь пароль на порносайт?? Или на сайт знакомств?? Объяснись быстро или мы расстанемся!
П: Sin это еще и синус, а в файле массив с предпросчитаным значением синуса для ускорения вычислений. Используется в моем приборе для цифровой обработки сигналов. Там я рассчитываю корреляцию этих синусов с входным сигналом, потому что выполнить быстрое преобразование фурье мне не позволяют ограниченные ресурсы, а корреляция дает вполне приемлемые результаты.
И вот что. Если ты в течение недели не сможешь понять КАЖДОЕ слово из моего объяснения - мы расстанемся. Дура, млять...

@темы: bash.org.ru

---

_)))_

@темы: Демотивация

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

_многабукаф_

Тело человека выражает его характер, а его характер выражает человека как духовное существо. Дух стремится к выражению и требует выражения в теле и в психике. Таким образом, телесное проявление любимого человека становится символом для того, кто любит, простым символом чего-то, что проявляется во внешнем виде, но не полностью содержится в нем. Настоящая любовь сама по себе и для себя не нуждается в теле ни для возбуждения, ни для свершения, хотя она использует тело и для того, и для другого. Возбуждение в человеке со здоровыми инстинктами стимулируется телом партнера, хотя его любовь не направлена на него. В то время как "мелкий" человек видит только внешний облик партнера и не может постичь его глубины, "более глубокий" человек рассматривает саму поверхность как проявление глубин, не как основополагающее или решающее проявление, но как значимое. В этом смысле любовь "использует" тело для возбуждения. Мы уже говорили, что любовь "использует" также тело и для исполнения. Потому что физически зрелые любовники в итоге неминуемо придут к физической связи. Но для того, кто любит по-настоящему, физическая, сексуальная связь остается формой выражения духовной связи, которой на самом деле является его любовь; и как форма выражения именно любовь, духовный акт, придает ей человеческое достоинство. Поэтому мы можем сказать, что как тело для того, кто любит, является выражением духовной сути партнера, так и сексуальный акт является для него выражением духовного единения.

Физическая внешность человека тогда имеет мало общего с тем, за что его любят. Его действительные физические черты и черты характера приобретают свое эротическое (чувственное) значение благодаря самой любви; именно любовь и делает эти характерные черты "привлекательными". По этой причине мы должны сдержанно и критически относиться к использованию косметики. Потому что даже недостатки являются существенной частью личности. Внешние черты воздействуют на того, кто любит, не сами по себе, а как часть любимого человека. <...>

Упор на внешность приводит к общей переоценке ценности "красоты" в эротической жизни. В то же самое время человек как таковой обесценивается. Есть что-то оскорбительное в том, когда женщину характеризуют как "красивую". Означает ли в конечном счете использование этого прилагательного, что мы умышленно воздерживаемся от использования каких-либо других прилагательных, от оценки ее ума, скажем? Высокая оценка в категории относительно низкой вызывает подозрение в молчаливом нежелании давать какую бы то ни было оценку в категории более высокой. К тому же упор на внешность предполагает недооценку не только того, о ком судят, но также и того, кто выносит суждение. Потому что, если я говорю о красоте женщины, это предполагает не только то, что мне нечего сказать приятного о ее личности, но и то, что меня не интересует ее личность, потому что я не ценю качества личности.

Любой флирт, типичные ухаживания прошлого и настоящего бессознательно игнорируют внутреннее содержание партнера. Неповторимость и своеобразие другого человека умышленно упускаются при контактах подобного толка. Люди, которые увлекаются такой поверхностной эротикой, убегают от обязательств настоящей любви, от любых истинных уз с партнером, потому что такие узы влекут за собой ответственность. Они прибегают к собирательному понятию, предпочитая "тип"; их партнер в каждом конкретном случае является более или менее случайным представителем этого типа. Они выбирают тип, а не какого-то конкретного человека. Их любовь направлена к типичной, обезличенной "внешности". Очень часто предпочитаемый женский тип--это тип хористки. Это легко можно понять, когда мы рассмотрим, каким тщательно обезличенным типом она является. Хористка является, так сказать, девушкой "массовой". Она является составляющей частью точного механизма- хорового строя, коллективной труппы. Как таковая она не может выйти из своих рамок. Средний современный мужчина выбирает этот тип женщины как свой эротический идеал, потому что она не может в силу своей безликости обременить его ответственностью. Этот тип распространен повсеместно. Так же как одна хористка в ревю может быть заменена любой другой, так и в жизни этот тип женщины легко заменим. Тип хористки-это безликая женщина, с которой мужчине не нужно устанавливать личные взаимоотношения, не надо брать на себя никаких обязательств; женщина, которую он может "иметь", а следовательно, нет необходимости ее любить. Она- собственность, без индивидуальных черт характера, без личной ценности. Любить можно только личность; безликость типа хористки любить нельзя. С ней не встает вопрос о верности; неверность следует из самой безликости. Неверность в таких эротических отношениях не только допустима, она необходима. Потому что там, где отсутствует счастье в любви, это отсутствие должно компенсироваться количеством сексуального удовольствия.

Этот вид эротики представляет собой уродливую форму любви. Использование такого выражения, как "я поимел эту женщину", полностью раскрывает сущность такой эротики. То, что ты "имеешь", ты можешь обменять. Если мужчина "овладел" женщиной, он может легко обменять ее, может даже "купить" себе другую. Это взаимное отношение "владения" находит свое выражение и в отношении со стороны женщины. Потому что такая поверхностная эротика, которая учитывает только внешний облик партнера, является в равной мере поверхностной и для женщины. Что представляет из себя человек как таковой, в счет не идет, а учитывается только, насколько он привлекателен как возможный сексуальный партнер. Таким образом, отношение женщины к мужчине соответствует его отношению к ней. Женщина сделает все возможное, чтобы с помощью косметики скрыть все личные качества, чтобы не беспокоить ими мужчину и чтобы дать мужчине то, что он ищет,-предпочитаемый им тип. Женщина-или скорее современная городская "кукла"- полностью поглощена своей внешностью. Она хочет, чтобы ее "брали", но она не хочет, чтобы ее брали всерьез, принимали за то, что она есть на самом деле: человеческая личность во всем своем своеобразии и неповторимости. Она хочет, чтобы ее принимали как представителя женского пола, и поэтому она в первую очередь заботится о своем теле, стараясь, чтобы оно как можно больше соответствовало модному типу. Она хочет быть безликой и представлять тот тип, который оказывается сейчас в моде, пользуется спросом на рынке эротического тщеславия. Как можно более раболепно она будет пытаться подражать этому модному типу, и, делая это, она обязательно должна изменять себе, своему "Я".

Она может, например, выбрать свой тип из мира кинозвезд. Она не имеет никакой потребности вообще утверждать себя как личность, которая является неповторимой и несравнимой во всех людях. Она даже не стремится создать новый тип самой женщины, не честолюбива настолько, чтобы самой устанавливать моду. Вместо того чтобы создать какой-то тип, она с радостью представляет какой-нибудь уже существующий тип. С радостью, по своей собственной воле она представляет себя мужчине как тип, который он предпочитает. Исходя из таких предпосылок, следуя таким курсом, она уходит все дальше и дальше от истинного, дающего удовлетворение эротического опыта. Потому что человек, который выбирает ее, совсем не хочет ее; в действительности он выбирает только ее тип. Подчиняясь желаниям мужчины, она охотно отдает ему то, что ему нужно, и то, что он хочет "иметь". И оба ведут себя легкомысленно. Вместо того чтобы искать друг друга и, таким образом, найти "Я" друг друга, найти неповторимость и своеобразие, которое одно только делает их достойными любви и ради чего стоит жить, они довольствуются фикцией. Потому что в своем созидательном труде каждый человек проявляет свою неповторимость и своеобразие, а в любви он вбирает в себя неповторимость и своеобразие своего партнера. Во взаимном отказе от любви, во взаимоотношениях, основанных на принципе "дать-взять", собственная личность каждого замыкается сама в себе. Импульс любви прорывается к тому слою существа, в котором каждый отдельный человек уже представляет больше не "тип", а самого себя, несравнимого, незаменимого и обладающего всем достоинством своей неповторимости. Это достоинство есть достоинство ангелов, в отношении которых схоластика утверждала, что они не представляют вид; скорее существует только один экземпляр каждого вида.

Если отношение истинной любви представляет собой направленность сути одного человека к другому, оно также является и единственной гарантией верности. Другими словами, самой любовью порождается уверенность в ее продолжительности. Но из нее исходит и нечто большее: ее "вечность". Любовь может быть пережита только как нечто непреходящее. Истинно любящий в момент любви, отдаваясь полностью этому моменту и объекту своей любви, не может представить себе, что его чувство когда-нибудь изменится. Это и понятно, когда мы учтем, что его чувства направлены на сущность любимого человека и на достоинство этого человека, подобно любому другому духовному акту-как, скажем, познание или признание ценностей. Как только я понял, что 2х2=4, я понял это раз и навсегда. "И все тут". И как только я искренне понял внутреннюю сущность другого человека, увидев этого человека в свете любви, тут уж ничего не поделаешь: я должен оставаться верным ее истине, должен оставаться верным этой любви, а эта любовь должна жить со мной. В тот момент, когда мы испытываем истинную любовь, мы испытываем ее как длящуюся вечно, подобно истине, которую мы признаем как "вечную истину". Точно так же, пока любовь длится в обычном времени, она испытывается как "вечная любовь".

И все же, как и во всех своих поисках истины, люди не застрахованы от ошибок. Так и в вопросах любви они могут обманываться. Например, человек может думать, что любовь заставила его видеть, тогда как на самом деле он, вероятнее всего, был просто ослеплен сильным увлечением. Но никто не может начать с предположения, что субъективная истина является, возможно, ошибкой, потому что она "всего лишь субъективна"! Она может оказаться ошибкой гораздо позднее. Аналогично этому невозможно, чтобы кто-то любил "пока", временно; невозможно спланировать временное состояние любви как таковое и установить для нее определенный срок. Единственное, что бывает, так это то, что человек может любить, рискуя, что объект его любви со временем окажется недостойным самой этой любви, так что любовь "умирает" сразу же, как только тот, кто любит, перестает воспринимать достоинства любимого.

Объект простого обладания может быть сменен. Но только настоящая любовь, и только она, приводит к моногамным отношениям, составляет основу верности.

В. Франкл "Человек в поисках смысла"

@темы: Виктор Франкл, Сексуальность, Любовь, Цитаты

---

_отцовская забота_

@темы: Демотивация

---

_мировое правительство_

Подражая Анатолию Вассерману, отвечаю на вопросы читателей... ну в данном случае читателя.

Некто М.О. спрашивает:
- А почему ты думаешь, что Мирового правительства нет? И кто в этом случае управляет мировой политикой и экономикой?

Отвечаю:
Возможности управления как такового весьма и весьма ограничены, что собственно всегда составляло и составляет основную проблему многих государств. Поработав менеджером, управляя бригадой из семи человек легко убедиться, что весьма сложно сделать так, чтобы подчиненные хотя бы приходили вовремя на работу. Что уж говорить о контроле над многим количеством людей? Чтобы управлять ими, необходимо иметь ОГРОМНЫЙ бюрократический аппарат, чтобы элементарно собирать информацию, принимать решения и передавать приказы. Так же необходима система, следящая за членами этого правительства, разрешающая конфликты интересов, подбирающая новые кадры, наказывающая тех, кто не выполняет приказы и так далее и тому подобное. Держать все это в тайне невозможно.

Так что никто и не управляет мировой политикой и экономикой. (Кроме промысла Божьего и Невидимой Руки Рынка)

@темы: Теории заговора, Экономика, Политика

---

_современный революционер_

....Анархист заклинает нас быть дерзкими творцами, не думать ни о законах, ни о пределах, но искусство — это ограничение, суть любой картины выявляется рамой. Если вы рисуете жирафа, вы должны нарисовать его длинную шею. Если вы считаете себя вправе нарисовать его с короткой шеей, вы убедитесь, что вы не вправе нарисовать жирафа. Можно освободить вещи от чуждых или случайных, но не от природных свойств. Вы можете освободить тигра от заточения в клетке, но не от полос. Не освобождайте верблюда от грузного горба — вы рискуете освободить его от верблюдности. Не призывайте треугольники разрушить их треугольную тюрьму — если они вырвутся за пределы трех сторон, их жизнь плачевно оборвется.

Кто-то написал книгу «Любовь треугольников», я ее не читал, но уверен, что если треугольники были любимы, то за свою треугольность. Так обстоят дела со всем творчеством, которое в некоторых отношениях служит примером чистой воли. Мастер любит ограничения — они определяют вещь, которую он творит. Художника радует гладкий холст, скульптора — бесцветная глина.

Поясним нашу мысль примером из истории. Французская революция была вправду делом героическим и решительным, потому что якобинцы хотели чего-то определенного и ограниченного. Они жаждали демократических свобод, но и всех демократических запретов. Они хотели иметь выборы и не иметь титулов. Республиканство проявляло свою аскетическую строну во Франклине и Робеспьере, так же как свою широту в Дантоне и Уилксе. Поэтому они создали нечто прочное и четко оформленное — безусловное социальное равенство и крестьянское богатство Франции.

Но с тех пор революционную и философскую мысль Европы подорвал отказ от любого выбора из-за связанных с ним ограничений. Либерализм превратился в либеральность, «революционизировать» становится непереходным глаголом. Якобинец мог назвать не только систему, против которой он восстает, но и (что гораздо важнее) систему, против которой он не восстает, которую он принимает.

Нынешний мятежник — скептик, он ничего не признает безусловно, он не знает лояльности и потому не может быть подлинным революционером. Его манера во всем сомневаться мешает ему что-либо осудить, ведь любое осуждение предполагает какую-то моральную доктрину, а современный революционер ставит под сомнение не только то учение, которое он осуждает, но и то учение, на основании которого он берется судить. Так, он пишет книгу против имперского гнета, который оскорбляет чистоту женщин, а затем он пишет другую книгу (о проблемах пола) в которой он сам оскорбляет ее. Он клянет султана за то, что христианские девушки лишаются невинности, а затем он клянет ханжей за то, что они ее охраняют.

В качестве политика он провозглашает, что война — бессмысленный расход жизней, а в качестве философа, что жизнь — бессмысленный расход времени. Русский пессимист осуждает полицейского за убийство крестьянина и крестьянина за то, что он не покончил с собой. Человек осуждает брак как ложь и распутных аристократов за презрение к барку. Он называет флаг погремушкой, но нападает на угнетателей Польши или Ирландии, которые отнимают эту погремушку. Такой человек сперва отправляется на политическое собрание и там жалуется, что к дикарям относятся как к животным, а затем берет шляпу и зонтик и идет на научное собрание, где доказывает, что они и есть животные.

Короче говоря, современный революционер, будучи скептиком, все время подкапывается под самого себя. В книге о политике он нападает на людей, попирающий мораль, в книге об этике он обрушивается на мораль за то, что она подавляет людей. Бунт современного бунтаря стал бессмысленен: восставая против всего, он утратил право восстать против чего-либо....

Г. К. Честертон "Ортодоксия"

@темы: Гилберт Кийт Честертон, Цитаты

---

_Clyde Butcher_

вот это размеры

@темы: Ссылки, Фотография

---

_так-то_

kind: купила себе растение, которое мясо хавает....
varia:мужика что-ли?

xxx: хочешь стать экстрасенсом?
yyy: я предвидел этот вопрос, но нет

-Пора валить в Швецию, там самый высокий уровень жизни... и самоубийств.
-Люди залезают на свой уровень жизни и прыгают?

@темы: bash.org.ru

---

_13 добродетелей_

1. Воздержность.
Не ешь до отупения, не пей до опьянения.
2. Молчаливость.
Говори лишь то, что может послужить на пользу другим или тебе самому.
3. Любовь к порядку.
Пусть для каждой твоей вещи будет свое место; пусть для каждого твоего дела будет свое время.
4. Решительность.
Решай делать то, что должно; а то, что решил, выполняй неуклонно.
5. Бережливость.
Позволяй себе только те расходы, что принесут пользу другим или тебе самому; ничего не растрачивай попусту.
6. Трудолюбие.
Не теряй времени; всегда будь занят чем-нибудь полезным; отменяй все необязательные дела.
7. Искренность.
Не прибегай к пагубному обману: пусть мысли твои будут невинны и справедливы; а если говоришь, то пусть такими же будут и слова.
8. Справедливость.
Никогда не обижай людей, причиняя им зло или не делая добра, как велит долг.
9. Умеренность.
Избегай крайностей; не держи обиды за причиненное тебе зло, даже если думаешь, что оно того заслуживает.
10. Чистоплотность.
Не допускай ни малейшей грязи ни на себе, ни в одежде, ни в доме.
11. Спокойствие.
Не волнуйся из-за пустяков, из-за происшествий мелких либо неизбежных.
12. Целомудрие.
Похоти предавайся редко, единственно для здоровья или для продления рода; не допускай, чтобы она привела к отупению или к слабости либо лишила душевного покоя или бросила тень на доброе имя твое или чье либо еще.
13. Кротость.
Следуй примеру Иисуса и Сократа.

@темы: Бенджамин Франклин, Этика

---

_тест на эрудицию_

Судя по сообщениям СМИ, не осталось ни одного доступного воображению преступления или идиотской выходки, к которым не были бы причастны милиционеры. Попробуй догадаться, какие из этих новостных заголовков настоящие, а какие мы выдумали, чтобы запутать тебя и окончательно очернить светлый образ сотрудников милиции.

@темы: Правоохранительные органы, Тесты

---

_контрреволюции_

Вероятно, на свете не было ни одной революции. Бывали только контрреволюции. Люди всегда восставали против последних мятежников или, на худой конец, раскаивались в последнем мятеже. Это было бы легко увидеть на примере современной моды, если бы современный ум не считал последний мятеж протестом против всего прошлого. Помадки и коктейли современной девицы — протест против прав женщины, против высоких воротничков и строгой трезвости, которые, в свою очередь, не что иное, как протест против альбома с цитатами из Байрона и томных вальсов викторианской леди, восстающей против матери-пуританки, для которой вальс был дикой оргией, а Байрон — большевиком. Загляните, однако, за плечо упомянутой матери, и вы увидите ненавистную ей распущенность эпохи кавалеров, которые бросали вызов пуританам, а уж те бросали вызов католическому укладу, сложившемуся как протест против уклада языческого. Только сумасшедший может назвать все это прогрессом. Как видите, мы просто мечемся то туда, то сюда. Кто бы ни оказался прав, неправильно одно: если смотреть только с нашего конца, выйдет, что девицы восстают против чего-то непонятного, возникшего неведомо когда и неведомо зачем. Восставая, они ничего не знают о начале, тем самым — о сущности того, против чего восстают.

Г. К. Честертон "Святой Фома Аквинский"

@темы: Гилберт Кийт Честертон, Прогресс, История, Цитаты

---

_маленькие трагедии великих потрясений_

@темы: Третий Рейх, Дети, История

---

_хи_

@темы: Демотивация