пятница, 16 октября 2009
18:21
Доступ к записи ограничен
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 15 октября 2009
21:33
Доступ к записи ограничен
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 12 октября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
воскресенье, 11 октября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.

понедельник, 05 октября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Проблема сексуальной и эротической этики — одна из самых трудных и самых глубоких проблем, наиболее метафизическая из этических проблем. Этика пола наиболее находится под властью социальной обыденности. И тут самая интимная сторона личности, совсем неуловимая извне, о которой человек стыдится говорить кому бы то ни было, вместе с тем наиболее социально организована и регулирована. Это определяется тем, что последствием интимной половой жизни является деторождение, продолжение человеческого рода, т. е. интимно-личное и совершенно несоциальное имеет социальные последствия. Поэтому в жизни пола происходит особенно трагический конфликт личности и общества, фатальное столкновение личных и общественных судеб. Именно потому, что в жизни общества интимно-личное делается общественно регулируемым и личность должна отвечать перед обществом за чувства и действия, в которых нет ничего социального и которые социально уловимы лишь в своих последствиях, нет области, в которую проникло бы столько лицемерия и в суждениях о которой проявлялось бы столько трусости. Именно в своих суждениях о жизни пола люди бывают наиболее трусливы и неискренни и наиболее терроризованы обществом. Между тем как суждение и оценки чистой этики должны быть освобождены тут от власти социальной обыденности, т. е. в принципе этика должна быть десоциализирована и индивидуализирована. Первое, что нужно установить, это то, что для социальной обыденности жизнь пола доступна лишь как факт физиологический и как факт социальный. Как факт физиологический, жизнь пола или влечет за собой деторождение и благополучное продолжение человеческого рода, или разврат и разложение рода. Как факт социальный, жизнь пола влечет за собой образование семьи, и она организуется в интересах общества и рода и в соответствии со структурой общества. Но для социальной обыденности совершенно недоступно явление любви эротической, любви между мужчиной и женщиной. Она просто не замечает этого факта и свое суждение о нем подчиняет исключительно физиологической и социальной точке зрения. Любовь по существу есть явление несоциальное и внесоциальное и не имеет никакого отношения к обществу и роду, это есть явление совершенно личное и связано исключительно с личностью. Между двумя всякий третий лишний. Половая потребность связана с жизнью рода и потому попадает в поле зрения социальной обыденности, которая регулирует ее социально-родовые последствия. Но любовь никак не связана с родом и обществом, и о ней обычно ничего не говорят в традиционных этиках, которые лишь трактуют проблему брака и семьи. <...>
Сокровенная жизнь пола и половой любви есть тайна двух личностей. Всякий третий и все третье не может быть между ними судьей и не может даже узреть реальности, здесь явленной. Это есть самая интимная и индивидуальная сторона человеческой личности, которую личность не хочет открыть перед другими, а иногда скрывает и перед собой. Жизнь пола связана со стыдом, и в этом обнаруживается ее генезис от грехопадения. Стыд и ужас одного пола перед другим преодолеваются или положительно, любовью, т. е. преображением стыда, или развратом, т. е. утерей стыда. И вот трагизм половой любви заключается прежде всего в том, что сокровенное, тайное, интимное между двумя, только для этих двух видимое и понятное, профанируется и делается публичным в социальной обыденности. Нормально было бы, чтобы, кроме двух любящих, об этом не знал никто третий, не знало общество. Но половая любовь имеет последствия, которые ввергают ее в социальную обыденность и подчиняют ее законам, хотя она по сущности своей не принадлежит социальной обыденности. Личное в поле для социальной обыденности неуловимо, но уловимо социальное в поле. И потому для личности половая любовь трагична, она профанируется, отдается на суд общества, и в ней гибнут упования личности. Половая любовь профанируется не только обществом, она профанируется и самой личностью, ее греховными страстями, влечениями и волнениями. Любовь есть взлет вверх, к вечности, и опускание вниз, во время, где она подвергается тлению и смерти. В любви есть смешение двух начал — небесного и земного, вечного и временного, Афродиты Небесной и Афродиты простонародной. И элемент земной, временный и простонародный в любви подчиняет ее социальной обыденности. Мимолетная влюбленность, связанная с преходящим влечением, смешивается с любовью. И ввиду роковой связи любви с родом общество начинает контролировать качество любви, что оказывается для него непосильным и имеет последствия, которые не имелись в виду. Только мистическая любовь, которая преодолеет в себе стихию рода и будет до глубины личной, окончательно выпадет из социальной обыденности и освободится от власти общества. Онтологически между двумя любящими третьим, высшим может быть только Бог, но не общество, не другие люди. Лишь греховность любящих ввергает их во власть других людей и общества. Любовь, взятая в своем чистом элементе, в своей оригинальности есть феномен личный. Семья же есть феномен социальный. В этом непреодолимый трагизм любви в этом мире, ибо подлинная любовь приходит в этот мир из мира иного.
Сокровенная жизнь пола и половой любви есть тайна двух личностей. Всякий третий и все третье не может быть между ними судьей и не может даже узреть реальности, здесь явленной. Это есть самая интимная и индивидуальная сторона человеческой личности, которую личность не хочет открыть перед другими, а иногда скрывает и перед собой. Жизнь пола связана со стыдом, и в этом обнаруживается ее генезис от грехопадения. Стыд и ужас одного пола перед другим преодолеваются или положительно, любовью, т. е. преображением стыда, или развратом, т. е. утерей стыда. И вот трагизм половой любви заключается прежде всего в том, что сокровенное, тайное, интимное между двумя, только для этих двух видимое и понятное, профанируется и делается публичным в социальной обыденности. Нормально было бы, чтобы, кроме двух любящих, об этом не знал никто третий, не знало общество. Но половая любовь имеет последствия, которые ввергают ее в социальную обыденность и подчиняют ее законам, хотя она по сущности своей не принадлежит социальной обыденности. Личное в поле для социальной обыденности неуловимо, но уловимо социальное в поле. И потому для личности половая любовь трагична, она профанируется, отдается на суд общества, и в ней гибнут упования личности. Половая любовь профанируется не только обществом, она профанируется и самой личностью, ее греховными страстями, влечениями и волнениями. Любовь есть взлет вверх, к вечности, и опускание вниз, во время, где она подвергается тлению и смерти. В любви есть смешение двух начал — небесного и земного, вечного и временного, Афродиты Небесной и Афродиты простонародной. И элемент земной, временный и простонародный в любви подчиняет ее социальной обыденности. Мимолетная влюбленность, связанная с преходящим влечением, смешивается с любовью. И ввиду роковой связи любви с родом общество начинает контролировать качество любви, что оказывается для него непосильным и имеет последствия, которые не имелись в виду. Только мистическая любовь, которая преодолеет в себе стихию рода и будет до глубины личной, окончательно выпадет из социальной обыденности и освободится от власти общества. Онтологически между двумя любящими третьим, высшим может быть только Бог, но не общество, не другие люди. Лишь греховность любящих ввергает их во власть других людей и общества. Любовь, взятая в своем чистом элементе, в своей оригинальности есть феномен личный. Семья же есть феномен социальный. В этом непреодолимый трагизм любви в этом мире, ибо подлинная любовь приходит в этот мир из мира иного.
Н. Бердяев "О назначении человека"
пятница, 02 октября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.

Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
01.10.2009 в 23:39
Пишет Alexandera:Где-то... в какой-то книге мельком было написано, что смертные муки, которые христианство обещает грушником были выдуманы и введены в рамки закона императором... то ли Юлианом... то ли Юстилианом... кем то на "Ю", в угоду своей жене... ну что-то в этом роде.
Подробности)
URL записиПодробности)
четверг, 01 октября 2009
22:29
Доступ к записи ограничен
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 29 сентября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.

Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.

суббота, 26 сентября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Процесс роста христианства до Константина, равно как и мотивы обращения Константина, по-разному объяснялись различными авторами. Гиббон указывает пять причин:
«1. Непоколебимое и, если нам будет дозволено так выразиться, не терпящее противоречия усердие христиан, правда, заимствованное из еврейской религии, но очищенное от того духа замкнутости и неуживчивости, который, вместо того чтобы привлекать язычников под закон Моисея, отталкивал их от него.
2. Учение о будущей жизни, усовершенствованное всякого рода добавочными соображениями, способными придать этой важной истине вес и действенность.
3. Способность творить чудеса, которую приписывали примитивной церкви.
4. Чистая и строгая мораль христиан.
5. Единство и дисциплина христианской республики, мало-помалу образовавшей самостоятельное и беспрестанно расширявшееся государство в самом центре Римской империи»
В общем и целом это объяснение может быть принято, но с некоторыми замечаниями. читать дальше
«1. Непоколебимое и, если нам будет дозволено так выразиться, не терпящее противоречия усердие христиан, правда, заимствованное из еврейской религии, но очищенное от того духа замкнутости и неуживчивости, который, вместо того чтобы привлекать язычников под закон Моисея, отталкивал их от него.
2. Учение о будущей жизни, усовершенствованное всякого рода добавочными соображениями, способными придать этой важной истине вес и действенность.
3. Способность творить чудеса, которую приписывали примитивной церкви.
4. Чистая и строгая мораль христиан.
5. Единство и дисциплина христианской республики, мало-помалу образовавшей самостоятельное и беспрестанно расширявшееся государство в самом центре Римской империи»
В общем и целом это объяснение может быть принято, но с некоторыми замечаниями. читать дальше
Б. Рассел "История западной философии"
пятница, 25 сентября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Это же те самые "брачащиеся", которых разрешило Фурсенко!
00:19
Доступ к записи ограничен
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 24 сентября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
среда, 23 сентября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
ххх: "лижбы" кагбэ правильно пишется так - "лишь бы"
ууу: а "кагбэ" пишеться "как бы"
ррр: а "пишеться" пишется "пишется"
ххх: А ТЫ ВКОНТАКТЕ СИДИШЬ?????
ууу: Неа
ххх: В ОДНОКЛАССНИКАХ???
ууу: Нет
ххх: НУ ТЫ ЗАМКНУТЫЙ
ууу: а "кагбэ" пишеться "как бы"
ррр: а "пишеться" пишется "пишется"
ххх: А ТЫ ВКОНТАКТЕ СИДИШЬ?????
ууу: Неа
ххх: В ОДНОКЛАССНИКАХ???
ууу: Нет
ххх: НУ ТЫ ЗАМКНУТЫЙ
понедельник, 21 сентября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Итак, ты собрался учить японский, мега-тру напутствие
Ты пару раз ел в японских ресторанах, видел несколько анимешек, принимал студента по обмену, и имел японскую подружку. И теперь, где-то в недрах твоего крошечного мозга, родилась мысль – а ведь неплохо бы выучить японский! Эй, ты ведь смог бы переводить видеоигры! Или мангу! Или даже аниме! И клеить японских девчонок, впечатлять своих друзей! Может быть, ты даже мог бы поехать в Японию, и стать там автором аниме! Да! Звучит, как прекрасная идея!
Итак, ты отправляешься в библиотеку, и берешь там книги вроде «Как изучить японский, занимаясь всего по 5 секунд в день, паркуя свою машину перед офисом» и «Японский для полных и безоговорочных абсолютных идиотов, которым ни в коем случае нельзя размножаться». Эй, ты ведь и так уже знаешь несколько слов из своей коллекции манги/от своей подружки/из аниме. Возбужденный и впечатленный новообретенными знаниями, ты начинаешь думать: «Эй. Может быть, просто может быть, я мог бы заниматься этим профессионально. Или даже учиться на переводчика! Замечательная идея, правда?!"
НЕПРАВДА
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ)))
Ты пару раз ел в японских ресторанах, видел несколько анимешек, принимал студента по обмену, и имел японскую подружку. И теперь, где-то в недрах твоего крошечного мозга, родилась мысль – а ведь неплохо бы выучить японский! Эй, ты ведь смог бы переводить видеоигры! Или мангу! Или даже аниме! И клеить японских девчонок, впечатлять своих друзей! Может быть, ты даже мог бы поехать в Японию, и стать там автором аниме! Да! Звучит, как прекрасная идея!
Итак, ты отправляешься в библиотеку, и берешь там книги вроде «Как изучить японский, занимаясь всего по 5 секунд в день, паркуя свою машину перед офисом» и «Японский для полных и безоговорочных абсолютных идиотов, которым ни в коем случае нельзя размножаться». Эй, ты ведь и так уже знаешь несколько слов из своей коллекции манги/от своей подружки/из аниме. Возбужденный и впечатленный новообретенными знаниями, ты начинаешь думать: «Эй. Может быть, просто может быть, я мог бы заниматься этим профессионально. Или даже учиться на переводчика! Замечательная идея, правда?!"
НЕПРАВДА
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ)))
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
воскресенье, 20 сентября 2009
Дальше всех заходит тот, кто не знает куда идти.
Истинный закон — это разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению долга, приказывая; запрещая, от преступления отпугивает; оно, однако, ничего, когда это не нужно, не приказывает честным людям и не запрещает им и не воздействует на бесчестных, приказывая им что-либо или запрещая. Предлагать полную или частичную отмену такого закона — кощунство; сколько-нибудь ограничивать его действие не дозволено; отменить его полностью невозможно, и мы ни постановлением сената, ни постановлением народа освободиться от этого закона не можем, и ничего нам искать Секста Элия, чтобы он разъяснил и истолковал нам этот закон, и не будет одного закона в Риме, другого в Афинах, одного ныне, другого в будущем; нет, на все народы в любое время будет распространяться один извечный и неизменный закон, причем будет один общий как бы наставник и повелитель всех людей — бог, создатель, судья, автор закона. Кто не покорится ему, тот будет беглецом от самого себя и, презрев человеческую природу, тем самым понесет величайшую кару, хотя и избегнет других мучений, которые таковыми считаются.
Марк Туллий Цицерон "О государстве"
(в изложении Лактанция)
(в изложении Лактанция)